А.С. Пушкин. «Арап Петра Великого» (отрывок)

Безумство, вольное легкомыслье и роскошь французов начала 18 века.

Я в Париже;

Я начал жить, а не дышать

(Дмитриев. Журнал путешественников)

В числе молодых людей, отправленных Петром Великим в чужие края для приобретения сведений, необходимых государству преобразованному, находился его крестник, арап Ибрагим. Он обучался в парижском военном училище, выпущен был капитаном артиллерии, отличился в Испанской войне и, тяжело раненный, возвратился в Париж. Император звал его в Россию, но Ибрагим не торопился…

По свидетельству всех исторических записок, ничто не могло сравниться с вольным легкомыслием, безумством и роскошью французов того времени. Последние годы царствования Людовика 14  (1643-1715), ознаменованные  строгой набожностью двора, важностью и приличием, не оставили никаких следов.

Король Франции Людовик 14.

Людовик XIV вступил на престол в мае 1643 года, когда ему ещё не было и пяти лет, поэтому, согласно завещанию его отца, регентство было передано королеве Франции Анне Австрийской, которая правила в тесном тандеме с первым министром кардиналом  Мазарини.

Как только кардинал Мазирини  умер  в 1661 году, на следующий день Людовик XIV собирает Государственный совет, на котором объявляет, что отныне намерен править самостоятельно, не назначая первого министра. Король большое внимание уделял укреплению абсолютной монархии и государственного единства. Король поощрял развитие торговли и промышленности, армии и флота.

Политическая зависимость духовенства от Папы при Людовике 14 была минимальной. Людовик XIV намеревался даже образовать независимый от Рима французский патриархат, но воздержался от окончательного разрыва с Ватиканом.  При Людовике 14 против гугенотов  было проведено ряд репрессий: у них отнимали храмы, священников лишали возможности крестить детей по правилам своей церкви, совершать браки и погребения и отправлять богослужение. Даже смешанные браки католиков с протестантами были запрещены.

Герцог Орлеанский, соеденяя  многие блестящие качества с пороками всякого рода, к несчастью, не имел и тени лицемерия.  Оргии Пале-Рояля не были тайной для Парижа; пример был заразителен. Алчность к деньгам соединялась  с жаждой наслаждения и рассеянности;  нравственность гибла; французы  смеялись и рассчитывали, и государство распадалось под игривые припевы сатирических водевилей.

Между тем общества представляли картину самую занимательную. Образованность  и потребность веселиться сближали все сословия. Богатство, любезность, слава, таланты, самая странность, всё, что подавало пищу любопытству или обещало удовольствие, было принято с  одинаковой благосклонностью. Литература, ученость и философия оставляли тихий свой кабинет и являлись в кругу большого света  угождать моде, управляя её  мнениями. Женщины царствовали, но уже не требовали обожания. Поверхностная вежливость, заменила глубокое почтение.

Счастливое время, отмеченное вольностью нравов,

Когда безумие, звеня своей погремушкой,

Легкими стопами обегает всю Францию,

Когда ни один из смертных не позволяет быть богомольным.

Когда готовы на всё, кроме покаяния.

Появление Ибрагима, его наружность, образованность  и природный ум возбудили в Париже общее внимание. Все дамы желали видеть у себя «царственного негра» и ловили его наперехват; приглашая его не раз на свои веселые вечера. Ибрагим был окружен сладострастным вниманием женщин.

Графиня D., уже не в первом цвете лет, славилась ещё своей красотой. В 17 лет, при выходе из монастыря, её выдали за человека, которого она не успела полюбить и который в последствие никогда о ней не заботился. Молва приписывала ей любовников…

У неё соединялось лучшее парижское общество.

Ибрагима представил графине D её любовник Мервиль.

Графиня приняла Ибрагима учтиво…  и возбудила страсть у молодого (27 лет) негра.

И, наконец, поддавшись этой страсти, графиня D  отдалась восхищенному Ибрагиму.

Новая связь графини стала скоро всем известна.

Некоторые дамы изумлялись её выбору, многим казался он очень естественным. Одни смеялись, другие видели с её стороны непростительную неосторожность.

Обнаружилось следствие неосторожной любви…  и  мужчины стали биться об заклад, кого родит графиня: белого или черного ребенка.  Один только муж графини во всем Париже ничего не знал и ничего не подозревал.

Ибрагим каждый день был у неё.

Наконец она почувствовала первые муки.  Меры были приняты наскоро. Графа нашли способ удалить.

Ибрагим, услышав слабый крик ребенка,  бросился в комнату графини. Черный младенец лежал на постели  в её ногах… Ибрагима оттащили от её постели. Новорожденного положили в крытую корзину и вынесли из дома по потайной лестнице. Принесли другого ребенка и поставили в спальне роженицы. Ибрагим уехал немного успокоенный. Ждали графа. Он возвратился поздно, узнал о счастливом разрешении супруги  и был очень доволен. Таким образом, публика, ожидавшая соблазнительного шума, обманулась в своих ожиданиях и была принуждена утешаться единым злословием.

Ибрагим оставил Париж, и отправился в Россию,  куда давно призывал его и Петр.

Петр назначил его капитан-лейтенантом бомбардирской роты Преображенского полка.

Скоро прибыл в Россию из Парижа  Корсаков и привез письмо от графини D.

В  котором она писала:

«Ты говоришь, что мое спокойствие дороже тебе всего на свете: Ибрагим! Если б это была правда, мог ли бы ты подвергнуть меня состоянию, в которое привела меня весть о твоем отъезде?...»

Графиня заключала письмо страстными уверениями в любви и   заклинала его хотя бы изредка ей писать.

Прочитав письмо, Ибрагим спросил у Корсакова: «Ну, что графиня D.?»

- «Графиня? Она, разумеется, сначала очень была огорчена твоим отъездом; потом, разумеется, мало-помалу утешилась и взяла себе нового любовника; знаешь кого? Длинного маркиза R.; что же ты вытаращил свои арапские белки? Или все кажется тебе странным; разве ты не знаешь, что долгая печаль не в природе человеческой, особенно женской…».