Гумилев Л.Н.

Сидонская трагедия  или «черная легенда» о монголах.

Владелец Сидона, Жюльен, унаследовал город от его деда и отца, сражавшийся за город с первый  мусульманами, второй с имперцами (Византией).

Жульен считался храбрым рыцарем, но полностью опозоренный морально.

Игры и частые развлечения сделали его должником тамплиеров, и дошло до того, что пришлось заложить свою синьорию Сидон.

И Жюльен пытался поправить свое материальное положение грабежом соседей.

Так он ограбил окрестности Тира, где правил родной дядя.

Затеев он  летом 1260 года напал на беззащитное население принадлежащей монголам  Сирии и с добычей и пленными вернулся в Сидон.

Правитель Сирии монгол-христианин Китбуга-нойон считал, что связан с Сидоном дружескими отношениями, и  были изумлены. Они полагали, что набеги можно делать на врагов, но не на союзников, а грабежом может заняться разбойник, а не владетельный принц.

Племенник Китбуги с небольшим отрядом погнался за сидонскими рыцарями, чтобы выяснить недоразумение, освободить пленных и вернуть принадлежащие имущество. Рыцари увидели, что монголов мало, повернули коней, окружили монгольский отряд…и всех монголов перебили.

Если произошло такое где-нибудь около Лимож, особых последствий не имело бы. Родственники погибших подали бы в королевский суд, где дело лежало бы долго, пока не пошло в архив.

Может отец, брат погибшего прикончил бы при случае пару убийц, а потом все было бы предано забвению.  Таковы преимущества цивилизации и блага культуры.

Но Китбург не был француз. Он знал, что за удаль в бою не судят, а предательское убийство доверившегося не прощают. Не успели жители Сидона отпраздновать удачный набег, как у стен города появились монгольские всадники. Жюльен проявил франкскую храбрость. Он защищал стены, давая возможность жителям Сидона эвакуироваться на островок, куда монголы, не имея флота, попасть не могли. Потом сам  убежал туда на генуэзской галере. Материковая часть города разрушена полностью, а стены срыты.

Можно ли считать гибель Сидона проявлением силы вещей? Нет. Бандитизм не заложен в природе взаимоотношений людей между собой. Преступления противоестественны, а потому и подлежит наказанию. Жаль Сидона, но ещё больше жаль, что монголы не поймали Жюльена. Так считал даже тесть, армянский царь Гетум 1, полагавший, что его зятя надо просто повесить «высоко и коротко».

Иную позицию заняли тамплиеры, оправдывающие разбой Жюльена  и его самого. Они даже купили у него развалины Сидона, погашая тем самым долги синьора, неудачного в игре, и в войне.

И самое странное, аналогичную попытку грабежа предпринимали многие рыцари храма. Они нападали на туркменов, раскинувших шатры в Галилее, где спасались от ужасов войны. Туркмены разбили крестоносных бандитов и вернули домой за большой выкуп.  Отсюда видно феодалы и рыцари-монахи руководствовались совсем не религиозными и даже не патриотическими мотивами.  Их можно было понять, и даже оправдать, если бы они не лгали. А лгали они нагло, систематически и подло.

Дела в Иерусалиме интересовали всю Европу.

Римский папа получал информацию о Палестине от тамплиеров, которые открыто заявили, что если придут монгольские черти, то они найдут слуг Христова готовыми к бою.

Зачем? Ведь монголы шли им на выручку. Странная логика, если не сказать более.

Когда рыцарей Акры спрашивали, почему они так плохо относятся к монголам, рыцари проводили как пример разрушение Сидона. Получалось, что если граф или  барон убивает азиата, то он герой, а если тот защищается и дает сдачи - это чудовищно. Позиция эта явно хромала, хотя бы потому, что князь Антиохи Боэмунд 6 был союзником монголов.  Во избежание досадных недоразумений папа отлучил его от церкви.

Собственно, отсюда пошла гулять по Европе «черная легенда»  о монголах, да и о византийцах, потому что они год спустя выгнали французов из Латинской империи.

Так же относились братья «Тевтонского ордена» к литовцам и русским, не давшим себя завоевать.

Французский историк Р. Груссе считал позицию рыцарей изменой христианству и безумием, а их версию – подлой ложью.

И мы с ним согласны.